Читать книгу "В тени сгоревшего кипариса  - Николай Инодин"

* * *

В экипаже «четверки», которая уже час сдерживает продвижение союзников на северо-восточной окраине Хании, наверняка собраны лучшие танковые асы вермахта – эта сволочь постоянно меняет позиции и так ловко укрывается за каменными заборами, развалинами домов, что попасть в него до сих пор удалось только два раза, и только в лобовую броню башни. Немец попал три раза – «рено» и БТ уже догорают, еще один советский танк из-под огня вышел, но починят его или нет, Фунтиков сказать не может.

Когда фрицев припекает, они уводят танк на обратный склон холма, меняют позицию и тут же появляются снова – там, где их в это время никто не ждет.

– Товарищ майор, кривое дерево, влево на два пальца, над забором верх башни торчит, – Баданов как всегда вертится рядом со своим командиром.

– Ты прав.

Михаил убирает бинокль в футляр. Уши закладывает от звуков стрельбы и артиллерийской канонады, и танкистам приходится перекрикиваться.

Фунтиков возвращается к своей машине, командиры трех уцелевших БТ собрались тут же, под прикрытием чудом уцелевшей стены разбитого дома.

– Так, товарищи командиры, пробуем поймать суку на живца. Я делаю вид, что пытаюсь проскочить вон к тому сараю. Если немец выскочит к колодцу, его бьешь ты. В лоб его не пробить, постарайся перебить гусеницу – если он встанет, ему конец. Ты, Сергей, должен будешь поймать его, если он попытается пройти вдоль канавы. Подставит тебе бок, время на пару выстрелов у тебя будет. Пинчук, когда фриц дернется – все равно куда, ты проскакиваешь к забору, туда, где калитка.

– Понял, – кивает танкист.

– Если мы сможем его сжечь, не дай экипажу смыться. Начинаем по моей команде. По машинам, товарищи.

Немец клюет на приманку – выезжает из укрытия, но больше ничего из намеченного сделать не получается – сорокасемимиллиметровый бронебойный рикошетит от лобовой брони. Немец снова обманывает советских танкистов, сносит казавшийся издалека очень крепким забор и уходит за холм.

– Вот сука! – не выдерживает Куневич, которому так и не удалось поймать врага в прицел, но за холмом раздается взрыв, поднимается пламя.

– Оп-па. Похоже, спекся немец, славяне. Кто ж его там приложил?

* * *

Как ни странно, но командир английской танковой роты, ударившей немцам в тыл, гладко выбрит. С грязной измятой формой и красными от недосыпа глазами это сочетается плохо, однако на фоне заросших щетиной советских офицеров он выглядит настоящим аристократом. Черный берет, гордость и отличительный знак танкиста, аккуратно свернут и просунут под погон, который держится на нескольких нитках – Мэллоу где-то сильно зацепился плечом.

– Когда до меня добрался посыльный с приказом взорвать танки и пробираться к месту сбора и эвакуации, мы с парнями посоветовались немного и решили, что одной эвакуации с нас будет достаточно.

Джон невесело улыбается:

– Видите ли, Майкл, я обещал тете больше не отступать, а она сердится, если ловит меня на вранье. Я не хочу огорчать пожилую леди, так я и передал командиру австралийцев. Пехота ушла к берегу – грузиться, а мы остались. Пугали немцев – видно, у них плохо с боеприпасами, почти не пытались атаковать. Ночью вы начали заварушку в городе. Я подумал и решил, что вместе будет интереснее. По пути встретил остатки пехотной роты, которую не успели вывезти на корабли. Вместе с ними и пришли. Мои «Матильды» ползают не намного быстрее пехоты, так что я чуть не опоздал.

– Вы появились вовремя, Джон, – уверяет его Фунтиков.

* * *

На востоке острова спешно формируют колонны вставших под ружье ополченцев. Не дожидаясь, когда за ними прибудет транспорт, греки направляются к месту боев пешком. Нехватку транспорта отчасти компенсируют рыбаки – их ощетинившиеся винтовками моторные лодки и катера десятками идут вдоль берега, спешат за уходящим солнцем. Выполняя приказ командования, маршируют к немногочисленным гаваням южного берега подданные Соединенного Королевства. Не все – командиры отдельных подразделений разворачивают подчиненных и вместе с вооруженным народом занимают позиции в подходящих для обороны местах. Следом за британскими колоннами уже начинают просачиваться в горы ручейки, состоящие из германских егерей и остатков десантных подразделений Геринга, – те, кто рассчитывает продержаться среди гор и ущелий до прихода подкреплений. Им еще не известно то, что понял в своем штабе генерал Штудент – подкреплений на Крит больше не будет. Собранная для операции авиационная группировка после понесенных потерь не способна удержать господство в воздухе, захваченный аэродром потерян. Нет даже сил, чтобы отогнать от Китиры греческий флот – оставшийся без поддержки итальянский десант перемалывается на прибрежной полосе снарядами корабельной артиллерии.

В гавани Лероса ремонтники суетятся вокруг тяжело поврежденного итальянскими торпедоносцами флагмана советской средиземноморской эскадры – в операции по перехвату морского десанта на Милос «Молотов» получил две торпеды и с трудом дотянул до базы. Теперь его ждет долгий переход в Америку – такие повреждения в Александрии не исправить.

Совсем немного не дошел до границы Египта Роммель – его дерзкий порыв вновь остановлен дефицитом топлива. В ожидании поставок и сезона дождей Лис пустыни занят поиском выгодных оборонительных позиций.

Маятник войны завис в крайней точке и готовится качнуться назад, хотя понимают это еще немногие. Германские эмиссары все упорней подталкивают Японию к активному вмешательству в затеянный ими передел мира.

* * *

Шум прибоя почти не слышен – берег моря виден, но достаточно далек. Плеск и шорох волн заглушают гудение бесчисленных мух, карканье ворон и пронзительные вопли чаек. Тихо потрескивает остывающий двигатель. Звучит греческая и русская речь, иногда в эту мелодию вплетаются лающие фразы на немецком – не всех фрицев перемешали с грунтом танковые гусеницы. Запахи моря и пыли забивает кислая тротиловая вонь, густо замешанная на «ароматах» бензина и горелой краски.

Вечер. Закатное солнце делает тени гуще и длинней. Тень кипариса, перебитого прямым попаданием снаряда, косо лежит на башне танка. Гусеницы боевой машины по самый верх тележек подвески зарылись в обломки серого десантного планера. Красная пятиконечная звезда на бортовой броне мирно уживается с нанесенной на башню белой восьмиконечной родственницей. Одно крыло планера уцелело и задралось вверх. Намалеванный на нем черный крест щедро присыпан пылью, но еще вполне различим.

На башне сидит танкист – чумазый и уставший. Он сдвинул на затылок ребристый шлем и устало, не торопясь, курит. Медленно выпускает из ноздрей табачный дым и смотрит на море. Там, за проливом, воды которого из-за обилия якорных мин местами напоминают суп с фрикадельками, его заждались. И он обязательно вернется, потому что привык возвращать долги. Нынешняя победа – всего лишь щедрый задаток.

Хронология событий, описанных в книге
(Все даты даны по новому стилю)

Часть событий, даты которых приведены ниже, в тексте книги не упоминаются, но они непосредственно влияли на ход боевых действий в Греции и Албании, поэтому имеют право на упоминание.